Неточные совпадения
В кухне
на полу, пред большим тазом, сидел голый Диомидов, прижав левую
руку ко груди, поддерживая ее правой. С мокрых волос его текла вода, и казалось, что он тает, разлагается. Его очень белая кожа была выпачкана калом, покрыта
синяками, изорвана ссадинами. Неверным жестом правой
руки он зачерпнул горсть воды, плеснул ее
на лицо себе,
на опухший глаз; вода потекла по груди, не смывая с нее темных пятен.
— Ну? Скорее… — Я грубо стиснул ей
руку, и красные пятна (завтра —
синяки) у ней
на запястье, там — где пухлая детская складочка.
«Максим этот
на руку дерзок: вчера избил
на заводе двух ребят, пришли они ко мне в
синяках, в крови, жалуются. Позвал я его, пожурил, а он при жалобщиках, без запинки дерзко объясняет...
В маленькой комнате, тесно заставленной ящиками с вином и какими-то сундуками, горела, вздрагивая, жестяная лампа. В полутьме и тесноте Лунёв не сразу увидал товарища. Яков лежал
на полу, голова его была в тени, и лицо казалось чёрным, страшным. Илья взял лампу в
руки и присел
на корточки, освещая избитого.
Синяки и ссадины покрывали лицо Якова безобразной тёмной маской, глаза его затекли в опухолях, он дышал тяжело, хрипел и, должно быть, ничего не видел, ибо спросил со стоном...
Зайчиха вооружилась длинной черемуховой палкой и встала в выжидающей позе; позади всех с ребенком
на руках и с опущенной головой плелась Лукерья.
На ней, как говорится, лица не было. Зеленые пятна от
синяков, темные круги под глазами, какой-то серый цвет лица…
Лицо у него — спокойное, глаза холодные, он молчалив и мало похож
на мужика.
На носу дощаника, растопырив ноги, стоит с багром в
руках батрак Панкова, Кукушкин, растрепанный мужичонка в рваном армяке, подпоясанном веревкой, в измятой поповской шляпе, лицо у него в
синяках и ссадинах. Расталкивая льдины длинным багром, он презрительно ругается...
И только что поднял
руку, как рубашка его в зубы. Проснулся Никита Федорыч с
синяком на скуле: с вечера положил он
на верхнюю койку тяжелую суковатую козьмодемьянскую палку — свалилась она и прямо ему
на лицо…
Кошелек был исторгнут с большими усилиями, так что
на руке остались
синяки и ссадины, и вручен начальнику шайки.
Надежды Николая Митрофановича, однако, не сбылись. Старый педагог с первого же урока спасовал перед своей ученицей и не только не угостил ее спасительной лозой, которая в достаточном количестве была приготовлена заботливым родителем ко дню вступления его дочери в храм науки, но даже ушел с урока с несколькими
синяками на руках, сделанными новой кандидаткой в грамотейки. Это окончательно смутило Николая Митрофанова.
В этот же день вся дворня красненького домика знала, что барышня Дарья Николаевна невеста «красивого барина», как прозвали Салтыкова. Фимка, умывшая свое окровавленное лицо со свежими
синяками и кровоподтеками
на нем, узнав, что решилась судьба ее любимой барышни, бросилась целовать
руки у нее и у Салтыкова. Она, видимо, совершенно забыла только что нанесенные ей побои и
на лице ее написано было искреннее счастье.